Целью создания НПФ было развитие дополнительного по отношению к государственному пенсионного обеспечения, базирующегося на принципах накопления и договорном праве. Основываясь на чилийском опыте, функции привлечения денег и управления ими разделили: НПФ должны были стать некоммерческими организациями, привлекающими вклады и несущими ответственность перед вкладчиками, а их активами должны были управлять специальные управляющие компании.  

Напомню, что на тот момент никакого законодательного регулирования не существовало. Само понятие «некоммерческая организация» появилось в гражданском законодательстве позже, чем были зарегистрированы первые НПФ.

Начало и середина 1990-х были временем МММ, «Хопра» и «Властелины».

Тогда же, как на дрожжах, выросло несколько сотен пенсионных фондов. При этом можно было создать какое-нибудь ООО «Привет», назвать его компанией по управлению активами пенсионного фонда и взять деньги в доверительное управление.

В те же годы была создана и Ассоциация развития НПФ. Многие организации и предприятия создавали свои фонды, основываясь на методических документах Ассоциации и руководствуясь «Декларацией участников рынка дополнительного пенсионного обеспечения». Единственным разрешительным документом таких фондов был письменный ответ Министерства социальной защиты России о том, что документы соответствуют законодательству, и что после создания Инспекции НПФ необходимо будет получить соответствующую лицензию.

Уникальность ситуации заключалась в том, что практика бежала впереди законодательства. В 1994 году появилась Инспекция НПФ при Минсоцзащиты, которая с сентября 1995 года начала выдавать лицензии пенсионным фондам. Это был первый шаг к наведению порядка. Закон «О негосударственных пенсионных фондах», который и сейчас — с многочисленными, разумеется, поправками — регулирует деятельность НПФ, был принят только в мае 1998 года.

Много надежд в конце 1990-х связывалось с возможностью создания профессиональных пенсионных систем.

Базовая идея таких систем была в том, чтобы разрешить работодателям за счет налоговых льгот финансировать пенсии «досрочников» в НПФ и тем самым снизить расходы Пенсионного Фонда России по выплате досрочных пенсий. Однако в какой-то момент соответствующий закон был положен «под сукно», и проблема не разрешена до сих пор. До 30% ежегодных пенсий назначается по льготным основаниям, а к идее вывести их в негосударственное пенсионное обеспечение мы благополучно вернулись через 15 лет.

Первоначально пенсионные фонды инвестировали деньги в основном в государственные ценные бумаги, которые обеспечивали высокую доходность. Нормативные акты требовали не менее 30% активов инвестировать в госбумаги, а многие НПФ держали в них до 100% активов. Поэтому индустрию очень сильно подкосил 1998 год. После дефолта по ГКО было объявлено о новации обязательств: ГКО были заменены другими бумагами, которые обеспечивали уже не такую высокую доходность, и у них не было текущей ликвидности.

Многие рыночные фонды не пережили дефолт. Устойчивость продемонстрировали только корпоративные НПФ: у них не было оттока клиентов, они жили по своим бюджетам с плановыми взносами работодателей.

Следующей большой вехой в развитии НПФ стала реформа 2002 года, когда были предложены переход на многоуровневую пенсионную систему и внедрение обязательного накопительного компонента. Авторами реформы стали Михаил Зурабов, возглавлявший тогда ПФР, министр труда и социального развития Александр Починок и первый замминистра экономики Михаил Дмитриев. Разработанная ими пенсионная система объединила в себе элементы шведской (с выбором управляющих компаний), чилийской (с выбором НПФ) и казахстанской модели (с государственным накопительным пенсионным фондом для всех жителей страны «по умолчанию» и государственной управляющей компанией).

Трудовая пенсия стала складываться из трех компонентов, реализовывавших разные социальные функции.

Базовая часть в фиксированном размере предполагала защиту от бедности. Страховая учитывала стаж и заработок и обеспечивала справедливую дифференциацию размеров пенсии. Накопительная вводилась для молодых граждан, ее размер зависел от уплаченных взносов и начисленного инвестиционного дохода.

«Триумвирату» удалось убедить правительство в необходимости пенсионной реформы, и у жителей страны появилась возможность накапливать средства на именных пенсионных счетах в рамках обязательного пенсионного страхования (ОПС). Было выбрано удачное время: на начало 2000-х выпал период временного сокращения расходов ПФР, связанный с тем, что на пенсию выходило «выбитое поколение» — люди, родившиеся в годы Великой Отечественной войны. В рамках «окна возможностей» планировалось, что за несколько лет будет сформирована накопительная пенсионная система, активы пенсионных фондов по ОПС появятся на финансовых рынках и обеспечат долгосрочное финансирование экономики.

В начале реформы 2002 года были установлены следующие страховые взносы: 3% для возрастной категории, которой до выхода на пенсию оставалось больше 20 лет, и 2% для тех, кому до пенсии было от 10 до 20 лет. Но, увы, отдельные представители кабинета министров усомнились в эффективности такой модели. Были проведены расчеты, которые показали, что за 10 лет при таком тарифе размер накопительной прибавки будет мизерным. Поэтому в 2004 году были приняты изменения: накопительную систему сохранили только для граждан 1967 года рождения и моложе, а размер взноса установили на уровне 6%.

Это была первая заметная дискредитация отрасли в глазах населения.

Первый раз, когда правительство на глазах у «изумленной публики» поменяло правила пенсионной «игры». Каков итог? Во-первых, значительная возрастная когорта оказалась исключена из дальнейшего формирования накопительной пенсии. Во-вторых, легкость изменения правил игры вселила определенное недоверие в наших сограждан, а создавшийся прецедент позволил впоследствии реализовать модель «заморозки». Были отдельные попытки обращения в Конституционный суд, но закончилось это, разумеется, ничем.

Однако индустрия НПФ продолжила свое развитие: каждый год количество людей, которые выбирали негосударственные пенсионные фонды, росло. Менялись схемы работы и технологии переходов. Появились первые злоупотребления агентов и жалобы на мошенничество, вызвавшие большой общественный резонанс, и как ответ — ужесточение регулирования со стороны самой индустрии, а также Центробанка и ПФР.

Одним из интереснейших проектов было внедрение программы софинансирования. В какой-то момент появилась идея вовлечения граждан в самостоятельное накопление как один из элементов формирования стабильного среднего класса, заинтересованного в долгосрочной устойчивости. Если гражданин вносил до 12 тыс. рублей на свой пенсионный счет, то государство удваивало его ежегодный взнос. В программу государственного софинансирования вступили миллионы людей. Ожидалось больше. Но на фоне заявлений отдельных представителей государства о неэффективности НПФ приток средств в рамках программы существенно снизился.

Однако по-настоящему мрачные времена для индустрии НПФ наступили после 2012 года.

Раньше ПФР выступал для НПФ «старшим братом», и представители пенсионной индустрии действовали заодно, занимаясь финансовым и пенсионным образованием. В последние годы был вброшен тезис о том, что отрасль не контролируется государством, а в системе НПФ накопились организационные и финансовые проблемы. На два года были «заморожены» пенсионные накопления. Ответом на это стало создание Банком России системы гарантирования прав застрахованных лиц, а также реорганизация отрасли и акционирование НПФ.

Несмотря на все это, индустрия НПФ состоялась: активы превышают 5% ВВП, около 28 миллионов россиян выбрали негосударственные пенсионные фонды для формирования накопительной пенсии. 7 миллионов граждан участвуют в добровольных пенсионных программах, а более 1,5 миллионов уже получают дополнительные пенсии.

Пенсионные деньги — это «длинные» деньги, и краткосрочные финансовые кризисы хоть и оказывают на них негативное влияние, но в долгосрочной перспективе оно нивелируется более высокой доходностью. Роль пенсионных фондов как буфера финансового рынка общеизвестна. И сейчас НПФ выступают одним из основных инвесторов в развитии экономики страны.

Сегодня мы видим, что у россиян существует спрос на услуги негосударственных пенсионных фондов. Люди все больше задумываются о том уровне дохода, который обеспечит им страховая система, и понимать, что им нужно формировать личные пенсионные сбережения. Фонды продолжают системную программу пенсионного образования и финансовой грамотности.

Конечно, не все фонды смогут перескочить новую планку, установленную регулятором. Из 83 НПФ, занимающихся сейчас обязательным пенсионным страхованием, в системе гарантирования прав застрахованных лиц находятся пока только 29. У остальных есть время подать документы в Банк России до конца 2015 года.

Впрочем, на эти 29 НПФ приходится 92% пенсионных накоплений.

Так что небольшие фонды, возможно, будут вынуждены тем или иным образом уйти с рынка: либо они присоединятся к крупной пенсионной группе, либо их будут ликвидировать принудительно.

Перспектива следующих лет — это объединение НПФ. Обязательства поглощаемых фондов перед клиентами, безусловно, будут выполнены, а сами фонды станут более эффективными финансовыми учреждениями. Нужно просто пережить этот период. И через несколько лет мы увидим совсем другую картину пенсионного рынка, который станет более стабильным и будет еще жестче регулироваться государством. 

Источник