Два года назад эта модель была изменена, и новый закон вступил в силу с 1 февраля 1998 года. Вот с этого момента индексация пенсий происходит по другой модели - выясняется средняя заработная плата, и по индексу ее роста вычисляется индекс увеличения пенсий.

Согласно этой схеме пенсии растут независимо от того, насколько повысились потребительские цены. В результате в IV квартале прошлого года, несмотря на то что инфляция составила лишь 1,5% в месяц, пенсию мы повысили на 15%, а с учетом 50-рублевой доплаты суммарное повышение за четвертый квартал составило 25%.

Правда, у этой схемы есть и свои проблемы. Строго говоря, у Пенсионного фонда нет никаких резервов. И если инфляция резко вырастет, у ПФР нет резервов для соответствующего повышения пенсий. Это, кстати, опровергает и все обвинения в политизированности принимаемых решений об индексации пенсий. Если бы у меня были резервы (в случае сохранения старой системы расчета выплат Пенсионного фонда), то я теоретически мог бы их извлечь в экстренном порядке и направить на "покупку" голосов пенсионеров. Теперь таких возможностей нет.

- Однако если по-другому повернуть проблему, то получается, что вы сейчас жертвуете тем резервом, который мог бы понадобиться в случае резкого усиления инфляционных процессов. А ведь они могут неизбежно возникнуть в случае, если в этом году Запад откажет в финансовой поддержке правительству.

- Это упрек скорее законодателям, чем ПФР или правительству. Ведь если проводить аналогии с финансовыми структурами, то Пенсионный фонд - это управляющая компания. Мы управляем средствами государственного пенсионного страхования, причем делаем это в соответствии с меморандумом, который дает нам собственник этих средств.

Что такое меморандум? Это бюджет Пенсионного фонда и законы. Я готов с вами согласиться в том, что при индексации пенсий необходимо учитывать не одно (необходимость роста пенсий), а два обстоятельства. Для наиболее уязвимой части населения необходимо иметь резерв, чтобы индексация опережала темпы инфляции, поскольку сейчас и так пенсия ниже прожиточного минимума.

Но проблема заключается в том, что для этого необходимо менять законодательство.

- Слишком много сейчас появилось негативных прогнозов относительно того, как будет развиваться национальная экономика в 2000 году. Кстати, и федеральному бюджету придется непросто - в первом квартале необходимо будет выплатить около трех миллиардов долларов западным кредиторам. И в этой связи несколько странно выглядит намерение увеличить с 1 февраля объемы пенсионных выплат. Не слишком лишь

- Начнем с того, что деньги на февральскую индексацию у нас уже фактически есть: Пенсионный фонд завершил 1999 год с перевыполнением плана по сборам на 35 миллиардов рублей, а это почти столько, сколько нужно нам для 20-процентной индексации в течение всего 2000 года.

Что касается уровня текущих платежей, то доходы Пенсионного фонда за первые одиннадцать дней 2000 года дают основание полагать, что мы не только уверенно выполним обязательства первого квартала, но и проиндексируем пенсию по результатам работы впервые за три месяца.

По крайней мере, я рассчитываю, что доходы Пенсионного фонда в первом квартале будут сопоставимы с поступлениями в четвертом квартале прошлого года.

- Головной болью Пенсионного фонда всегда был рост задолженности предприятий. И сейчас их долги продолжают расти. Как вы собираетесь с этим бороться?

- Долги, конечно же, растут. Но темпы роста резко снизились. Если за 1998 год они выросли на 46,8% (причем основные долги увеличились до осени 1998 года), то за 1999 год этот показатель составил лишь 4,8%. Когда они не будут расти? Когда мы будем собирать 100% страховых взносов. Но пока ни одно фискальное ведомство не может похвалиться такой собираемостью.

- Глава Министерства по налогам и сборам ставит себе в заслугу то, что, скажем, нефтяные компании уже долгое время платят налоги "живыми" деньгами в объеме 100%.

- Да, и у нас это так. А в целом мы собираем 94,3% по стране. И это при том, что у нас сохраняется неблагополучная ситуация в целом ряде отраслей народного хозяйства, скажем, в агропромышленном комплексе, в строительстве.

Но все же на сегодняшний день разработано много схем для того, чтобы повысить эффективность работы Пенсионного фонда. И прежде всего - изменен порядок работы с крупнейшими плательщиками страховых взносов.

- А можно поконкретнее обрисовать эти схемы?

- Мы обязали целый ряд крупных компаний устранять те проблемы, которые имеют их "дочки". Вот пример с Министерством путей сообщения. Если какая-то железная дорога не перечисляет все страховые взносы в Пенсионный фонд, окончательные расчеты падают на плечи всего МПС. Другой крупный налогоплательщик - "Газпром" - сейчас платит за всю свою сеть, за все подведомственные предприятия, включая и некоторых смежников. Крупнейшие нефтяные компании платят нам полностью и целиком за все свои предприятия, которые входят в их структуру, так или иначе аффилированные с ними.

Сейчас мы активно начали использовать в своей работе с плательщиками так называемый механизм поручительства по выплате просроченной задолженности. Налоговый кодекс дает нам такую возможность.

Что такое поручительство? Это дополнительный способ гарантирования поступления страховых взносов. Когда мы проводим реструктуризацию задолженности по прошлым платежам, мы трансформируем этот долг и составляем новый график выплат. Поручительство - это некая гарантия третьей стороны (это могут быть группа, крупные банки, администрация соответствующей территории, крупнейшая корпорация и т.д.) о том, что компания, задолжавшая Пенсионному фонду, будет перечислять деньги в срок. Если предприятие находит организацию, которая поручается перед нами за него, то есть выступает перед нами гарантом за своего подопечного, то мы оформляем документально сделку.

Мы получаем свои деньги в любом случае. Если предприятие в срок не выполняет своих обязательств, тогда мы изымаем средства у гаранта. Все это существенно улучшает поступление старых долгов в бюджет фонда.

На сегодняшний день мы ежемесячно заключаем 150-200 соглашений по выплате задолженности. И это дает неплохой дополнительный доход. Только на уровне центрального аппарата Пенсионного фонда это дает дополнительных поступлений на 1 миллиард рублей в месяц. В результате если к середине прошлого года Пенсионный фонд собирал где-то 17-18 миллиардов рублей в месяц, то с июня (а я пришел в конце мая) меньше 22-23 миллиардов мы не собирали.

Собственно говоря, вот такая динамика поступлений страховых взносов в фонд позволила нам закрыть задолженности по пенсиям и подстраховать сбой правительства Примакова, собиравшегося направить на погашение долгов пенсионерам средства от иностранной гуманитарной помощи. Если бы расчет строился только на этих поступлениях, ничего бы не вышло. За счет продажи гуманитарной сельскохозяйственной помощи нам обещали 18,3 миллиарда рублей. Однако реально мы получили на порядок меньше - лишь 1,6 миллиарда. Все остальные долги мы погасили за свой счет.

- Будет ли Пенсионный фонд, подобно федеральному правительству, предлагать предприятиям систему списания штрафов и пеней, возникших из-за задержки с выплатой страховых взносов?

- Мы сейчас прорабатываем вопрос о том, как с наибольшей эффективностью использовать такого рода долги.

Мы прекрасно понимаем, что пени и штрафы не очень ликвидны. Но сумма, о которой идет речь, велика - 340 миллиардов рублей.

Однако проблема заключается в том, что за долгие годы никто не проводил инвентаризации этого рода задолженности. А половина этих долгов (а может, и 70%) вообще никогда не может быть собрана. Существуют предприятия, которые уже давно висят на картотеке. Но если раньше там работали тысяча человек, то сейчас лишь около 30. Эти предприятия уже давно не занимаются своей профильной деятельностью, а задолженность продолжает висеть и расти.

Главная задача, которая сейчас стоит перед нами в этой связи, - провести инвентаризацию всей накопившейся задолженности, очистить балансы предприятий и Пенсионного фонда от той задолженности, которую они не поднимут. На основе утвержденного правительством порядка необходимо решить, что делать с неподъемным долгом - либо списать (если, например, предприятие уже закрыто), либо ввести внешнее управление над этими организациями и таким образом защитить интересы Пенсионного фонда и государства.

Что же касается работоспособных предприятий, то с ними надо работать более тонко. Если мы принудим их в течение года погасить свою задолженность, то на рубль заработной платы придется не 28%, а процентов 90 отчислений в Пенсионный фонд. Даже если пени и штрафы увеличат объемы выплат до 36

Мы исходим из другого посыла. Для нас необходимо, чтобы предприятия нормально платили текущие платежи и гасили задолженность. А списание пеней должно быть для них лишь стимулирующим фактором.

Почему нас так интересуют пени? Это дополнительный источник в бюджете Пенсионного фонда. Согласно договоренности с главами администраций субъектов Федерации, мы направляем эти средства на финансирование социальных программ. Они направляются и домам инвалидов, и домам престарелых. Эти программы связаны с приобретением необходимых товаров, включая медикаменты, инвалидные коляски, одежду, обогревательные приборы - словом, все, что необходимо наиболее нуждающимся пенсионерам.

- Проще говоря, вы собираетесь применить ту же схему, которую разработало для должников Министерство по налогам и сборам?

- Мы это делаем уже не один год. В прошлом году были случаи, когда предприятие гасило просроченную задолженность до 1 апреля, платило нормально все текущие платежи, и мы списывали 100% пеней. По нашей схеме "градация прощения" должников выглядит следующим образом: если в первом квартале должник выплачивает 10% пени, то с него списывается 90% штрафов. К середине года с него может быть списано лишь 75%, а к концу года - только 50% пени.

- Вы уже говорили о том, что с июня прошлого года поступления в фонд неуклонно росли. Но почему тогда Пенсионный фонд прибегал к помощи коммерческих банков и брал у них кредиты?

- Действительно, в прошлом году мы запросили кредиты у коммерческих банков, и нам была открыта кредитная линия примерно на 10 миллиардов рублей. Однако последний кредит мы вернули еще 17 декабря 1999 года. В Сбербанк. Выплата составила один миллиард рублей. Сейчас у нас нет никаких кредитов. Мы финансируемся за счет собственных средств.

Если бы сейчас российские пенсионеры имели пенсии, которые бы соответствовали нашему прожиточному минимуму, то и вопросов бы не возникало - пожалуйста, откладывай куда-то еще. Расчет при внедрении накопительной системы был такой, что на этапе экономического роста мы сможем позволить себе иметь излишки. Когда цены встали, а пенсии доходят до прожиточного минимума, уже не будет смысла постоянно их индексировать. Только тогда мы могли бы направлять излишки на индивидуальные счета физических лиц.

Однако для этого нужно иметь законодательную базу и создать мотивацию для плательщика. Пока таковой нет, он не понимает, как влияют его взносы на то, что он получит к старости. Мы сейчас функционируем лишь как налоговое ведомство, а в идеале налоговая составляющая должна быть минимальной. В этом случае все должны платить добровольно, поскольку от их платежей зависит их пенсия.

А сейчас какая ситуация складывается? Работник, например, не платил взносы в Пенсионный фонд, или предприятие не начисляло заработной платы. Что, при этом гражданин лишается прав на пенсию? Нет. Он закончит работать, выйдет на пенсию и будет ее получать.

Возникает вопрос - за счет кого? Да за счет того, кто платил. Потому что законодатель у нас сейчас считает, что проблема получения денег в бюджет и Пенсионный фонд - это проблема фискальных органов.

Однако есть совершенно другая модель - трипартизм, и пока в России она не работает. Профсоюз должен выбивать деньги из работодателя. А сейчас единственно, кто может это сделать, - это сильное налоговое ведомство, которое я вынужден создавать.

- Сколько, по вашим оценкам, потребуется времени для того, чтобы перейти к накопительной системе?

- Я, конечно, мог бы назвать и минимальный срок - всего полгода. Что делать для того, чтобы перейти на накопительную систему, нам абсолютно понятно. Но здесь нужна прежде всего политическая воля.

Мы можем уже в ближайшее время предложить такой вариант закона, при котором недостающие суммы можно очень быстро собрать. Но сама пенсионная система будет тогда совершенно другой. Она будет трехуровневой.

Первый уровень - пенсия, которая гарантирована государством. Она будет выплачиваться всем вне зависимости от того реального трудового вклада, который сделал этот конкретный человек.

Второй уровень - профессиональная пенсионная система. Здесь определенные доплаты в течение жизни человека будет делать его работодатель.

И, наконец, третий уровень - персональный накопительный счет гражданина. Это будет абсолютно частная система. Можно даже придумать налоговые поблажки - если вы внесли деньги в Пенсионный фонд, то получаете льготу по подоходному налогу. Если изъяли деньги из фонда, то опять вам начисляется подоходный налог по полной программе.

В принципе создать новую пенсионную систему можно. Но для того чтобы что-то реформировать, нужна нормальная консолидация, нужна договоренность в обществе. А в ситуации, когда Государственная Дума придерживается одной точки зрения, правительство другой, а президент третьей, ни о чем договориться невозможно.

Сейчас одна из важнейших проблем, которая стоит перед правительством, - это нахождение точек соприкосновения для сотрудничества. Предложения по реформированию есть, и Дума их прекрасно знает. Но последние несколько месяцев проходили в Думе только в попытках повысить минимальную пенсию. Причем совершенно не рассматривалось - есть ли финансовые источники для этого в пенсионной системе или нет.

Мы готовы повышать. Как только мы получаем дополнительные средства, мы сразу же делаем предложение правительству о повышении пенсий. Причем делаем мы это в экстренном порядке. В экстренном, потому что мы всегда запаздываем с индексацией. Но вдумайтесь, на повышение пенсии даже на 50 рублей (а за последнее время их было три) необходимо дополнительно изыскать 2,2 миллиарда рублей. По тому курсу, который существовал на конец прошлого года, это 85 миллионов долларов. А повысить пенсию в два раза, чего от нас требуют некоторые депутаты, - это значит истратить два кредита МВФ.

Сейчас средняя пенсия составляет 650 рублей. А на начало января прожиточный минимум составлял 674 рубля. Другими словами, пенсия составляет лишь 95-96% прожиточного минимума.

- Этот средний уровень учитывает доплаты в регионах?

- Нет, это только наши выплаты, причем без районного коэффициента.

Но надо сказать, что сейчас доплаты не носят такого объемного массового характера, как раньше. Насколько я понимаю финансовое положение регионов, оно далеко не блестящее. Правда, в некоторых регионах, где начало возрождаться промышленное производство, показатели явно улучшились

- О каких регионах идет речь?

- Хорошие подвижки произошли в Красноярском и Краснодарском краях, Республике Коми, в Московской и Ростовской областях... Неплохие показатели были по Татарстану и Башкортостану. Вообще изменения к лучшему за последние полгода заметны.

- Почему до сих пор Пенсионный фонд не перешел на обслуживание в Федеральном казначействе?

- Пенсионный фонд не переходит на обслуживание в Федеральном казначействе, поскольку он обслуживается в Центральном банке. Все дело в том, что в казначействе обслуживаются организации, которые получают деньги из бюджета.

Конечно же, часть средств, которые нам возмещает федеральный бюджет, мы могли бы проводить через Федеральное казначейство. Это средства по ранее понесенным потерям и проведенным выплатам. Напомню, что у нас есть ряд расходов, которые федеральный бюджет не возмещает.

На первый взгляд нет никаких проблем, чтобы проводить эти средства через казначейство. Можем открыть счет и проводить эти деньги. Но проблема заключается в том, что эти средства составляют всего 7% наших доходов. А трудоемкость по их проводке через казначейство слишком велика. Мы должны открыть такие же счета в отделениях органов соцзащиты и лишь потом переводить платежи пенсионерам.

Это слишком хлопотно. Кроме того, в Пенсионном фонде никогда не было финансовых потерь. Есть строжайшая отчетность. Нас контролирует не только Счетная палата РФ, но и Счетная палата Европейского союза. И претензий к нам у них пока не было.

Независимая Газета, 1 февраля 2000 года