Автор: Артём Ейсков

По сравнению с правительством клубок страшно злых и голодных гадюк напоминает детский сад, дом престарелых и тихое английское кладбище в одном флаконе. В правительстве все ненавидят всех, все подсиживают всех. Там идёт постоянная изнуряющая война на выживание, отнимающая в лучшем случае половину рабочего времени, а иногда и всё время. Речь идёт о практически любом правительстве более-менее крупной или богатой страны, Россия в этом смысле не лучше и не хуже других.

Министр экономики и министр финансов — всегда жёсткие антагонисты. Им это «положено» по должности, тут не имеют значения имена, звания, личная дружба, заслуги, взгляды на жизнь и экономику. Они обязаны как минимум не любить друг друга, постоянно вставлять друг другу палки в колёса, стараться повысить собственное влияние на принимаемые решения и понизить влиятельность противника. Почему это так, объяснять долго, достаточно сказать, что министр финансов «сидит на деньгах», а министр экономики их тратит (на самом деле всё намного сложнее, но в самом общем смысле примерно так). То есть у них принципиально противоположные должностные обязанности.

Это всё нормально и естественно, переживать по этому поводу не стоит. В конфликте рождается истина, а сдержки и противовесы делают работу экономического блока правительства более эффективной в долгосрочном плане. Правда, в России всё портит «политическая воля» — сумасшедший диктатор и не менее сумасшедшие законодатели, из-за чего страдает экономика. Но суть не в этом, сейчас лишь важно понимать, что фраза «Что для товарища радость? Сделать товарищу гадость!» максимально точно описывает отношения минэкономики и минфина.

Предыстория конфликта

Говоря упрощённо, в России действует двойная пенсионная система. Работающие сейчас люди (точнее, их работодатели) перечисляют в государственный Пенсионный фонд (ПФР) определённый процент от заработка, который делится на две части:

- первая — страховая. Эти деньги идут на выплату пенсий нынешним пенсионерам, но взамен государство начисляет каждому плательщику некие «баллы». В будущем, когда человек выйдет на пенсию, государство будет платить ему часть пенсии в соответствии с этими баллами — чем больше их набираешь, тем выше будет страховая часть пенсии.

- вторая — накопительная. Эти деньги направляются в управляющие компании, инвестируются и «крутятся», принося доход плательщику. Можно выбрать, кто будет управлять деньгами — частный (негосударственный) пенсионный фонд или государственная управляющая компания (в её роли выступает ВЭБ). Потом, когда плательщик выйдет на пенсию, накопленные деньги составят вторую — накопительную — часть его пенсии. Формально государство не имеет отношения к этим деньгам, какой доход по ним будет заработан на инвестициях, столько будущий пенсионер и сможет получить в виде части пенсии.

Технически процесс выглядит так: компания, в которой работает плательщик, платит все деньги в государственный Пенсионный фонд. Там они на следующий год распределяются по направлениям. Что-то остаётся в государственном Пенсионном фонде, что-то — по указанию плательщиков (граждан) — уходит в частные фонды.

В силу определённых причин так получилось, что в 2014 году много денег должно было уйти в частные фонды — примерно 243 млрд рублей. Поняв это, осенью 2013 года правительство решило деньги из ПФР не отдавать. Просто так их отобрать оно не могло, поэтому была придумана следующая схема:

- частные пенсионные фонды были объявлены ненадёжными, неправильными и вообще нехорошими;
- их заставили провести разные бюрократические изменения, на которые уйдёт год-два;
- поэтому правительство отказалось перечислять деньги в частные фонды, а отдать их в страховую часть пенсии.

Тут надо сделать небольшое замечание, чтобы было понятно дальнейшее. Многие думают, что текущие пенсии выплачиваются только из тех денег, что работающие граждане перечисляют в ПФР. Это не так. Существенная часть нынешних пенсий платится в конечном итоге из бюджета, то есть из обычных — не пенсионных — налогов. Ежегодно правительство перечисляет на счёт ПФР крупную сумму, покрывающую нехватку средств на выплату пенсий. Это называется «пенсионный трансферт». В 2014 году планируется потратить на пенсии из бюджета страны 2,45 трлн рублей при общих расходах Пенсионного фонда России в 6,42 трлн рублей.
- передача собранных денег в ПФР на выплату текущих пенсий означает сокращение пенсионного трансферта на соответствующую сумму. То есть за счёт залезания в карман будущих пенсионеров правительство снизило расходы бюджета, сэкономило больше 200 млрд рублей.
- взамен правительство пообещало учесть эти деньги в страховой части пенсии будущих пенсионеров, начислив им какое-то количество дополнительных баллов.

Итак, если коротко: правительство забрало «живые» деньги, заработанные людьми и перечисленные ими в счёт своих инвестиций, взамен нарисовав в базах данных некие условные баллы, которые когда-нибудь возможно превратятся в чуть более высокую пенсию. Или нет. Если кто помнит советскую историю, пенсионные баллы можно сравнить с «трудоднями» или «палками» вместо живых денег.

Об этом много писали осенью 2013 года, называли «грабежом», «экспроприацией» и другими плохими словами. Но с тех пор, похоже, эта история позабылась. До прошлой недели.

Подстава

25 июня 2014 года министр экономического развития России (далее — министр экономики) Алексей Улюкаев дал большое интервью газете «Ведомости», посвящённое первому году его работы в должности. В интервью есть кусок, касающийся прошлогодней экспроприации:

— …я до сих пор глубоко убежден, что те 243 млрд руб. накопительных пенсий, которые были заморожены, мы должны отдать тем НПФ, которые пройдут акционирование и проверку регулятора, и что застрахованным лицам все должно быть компенсировано. 

— Каким образом вернуть? Разве эти деньги уже не были распределены на Крым?

— Эти деньги пока лишь частично распределены. Но у нас действует принцип общего покрытия расходов доходами. По-хорошему надо найти источник компенсации этих средств. Я считаю, что это наше неявное, эксплицитное обязательство перед застрахованными лицами. Не говоря уж про продление «заморозки» на 2015 г. — я считаю, что даже разговоры на эту тему надо табуировать. Процесс перерегистрации НПФ идет хорошо, есть ощущение, что к концу года НПФ, которые держат не менее 80% активов системы накопительного пенсионирования, обретут новую юридическую форму и, пройдя проверку в ЦБ, получат доступ к системе. Естественно, в такой ситуации нам остается только передать им деньги за 2015 г. и деньги за 2014 г. надо бы вернуть.

— А вы предложите правительству вернуть средства за 2014 г., будете отстаивать свою позицию?

— Буду, конечно, предлагать. Проблема в том, что у всех есть много чего предложить по части расходов. Минфин требует указать источник. Логика правильная: если ты предлагаешь потратить какую-то сумму — укажи, где ее взять. Но с точки зрения Минфина, источником является только сокращение других расходов. Но, в принципе, есть три базовых источника: увеличить доходы, сократить другие расходы или взять в долг. И ни один из этих элементов не должен быть табуирован. Просто каждый должен использоваться в зависимости от конкретных обстоятельств.

Если перевести с чиновничьего языка на русский, то получится следующее: министр экономики предлагает провернуть фарш назад и вернуть НПФам отобранные у них осенью деньги, не уточняя при этом, что делать с баллами, начисленными гражданам в страховую часть пенсии. При этом он признаёт, что денег частично уже нет, поэтому брать средства на возврат надо из бюджета. Правда, там лишних денег тоже нет, но всегда можно сократить другие расходы или и вовсе занять миллиарды на рынке.

Казалось бы, министр экономики трогательно заботится о российских гражданах, будущих пенсионерах. Однако, у слов Алексея Улюкаева есть второе и третье «дно». «Второе дно» вполне прозрачно и понятно: оно заключается в том, что министр экономики откровенно лоббирует интересы негосударственных, то есть частных пенсионных фондов. Фактически, он говорит о необходимости найти в и без того дырявом бюджете 243 млрд рублей и отдать их в частную финансовую систему. Просто так. До пенсионеров эти деньги доберутся ещё не скоро, а вот «крутить» их на фондовом рынке НПФы смогут сразу после получения. В том числе, в сугубо собственных шкурных интересах (соответствующие схемы давно придуманы).

Скорее всего, это предложение — не проходное, так как оно слишком цинично и откровенно коррупционно даже по нынешним временам. Но «поднять тему», создать некую «движуху» по этому поводу для фондов полезно: если не получится вернуть уже безнадёжно потерянные деньги 2014 года, то есть надежда за счёт шумихи попытаться защитить хотя бы деньги 2015 года, которые им могли бы не дать по той же схеме, что и год назад. Осень не за горами, а такие решения готовятся долго, наверное, процесс уже идёт.

«Третье дно» у заявления Улюкаева намного менее очевидно. Напоминание о пенсионных деньгах — это своего рода «подача» в адрес министерства финансов, которое должно на подобное заявление как-то отреагировать. И тема, и площадка, на которой она была поднята, слишком серьёзны, чтобы просто молча пропустить такой «удар». На публичный призыв придётся отвечать публично, причём сделать это должен тоже министр, иначе позиция минфина по правилам аппаратных игр будет выглядеть слабее.

Но — и это важно — любой ответ министра финансов Антона Силуанова в данной ситуации будет плохим. Что бы он ни сказал, ему придётся напомнить публике об очень спорном, мягко говоря, решении 2013 года, подтвердив его окончательность и правильность. Улюкаев прекрасно знает, что отыграть то решение уже невозможно, но его позиция выигрышная: он — белый рыцарь на страже интересов будущих пенсионеров. Позиция же Силуанова — проигрышная: защищать грабёж, оставшись при этом «чистеньким», невозможно.

Министр экономики Улюкаев фактически устроил подставу министру финансов Силуанову, поставив того в ситуацию, из которой нет хорошего выхода. Любая реакция Силуанова вызовет то или иное возмущение как минимум в деловой прессе и немного ослабит его аппаратные позиции. Не очень существенно, но всё же: демонстрация слабости чиновникам такого ранга запрещена неписанными правилами аппаратных войн. В целом, ничего страшного, просто мелкая шпилька и небольшая локальная победа минэка в постоянном конфликте с минфином.

Если бы не глупая ошибка самого министра финансов.

Самострел

Как должен был отреагировать на подставу Силуанов? С точки зрения антикризисного пиара — максимально лаконично, сухо, как можно более сложными и скучными словами и не привлекая к себе лишнего внимания. Что-то вроде: «Все необходимые решения об изменениях порядка работы пенсионной системы в нынешнем году были приняты ранее и одобрены правительством». И всё. Разочарованные журналисты пишут скучные сообщения в ленты информагентств, а массовая пресса их даже не замечает.

Публичная стадия конфликта на этом исчерпана. Не публично можно было сделать закрытое разъяснение для журналистов основных СМИ с подробным изложением ситуации: «Деньги никто не вернёт, так как их передали Пенсионному фонду на текущие выплаты, а взамен государство ещё в прошлом году увеличило свои обязательства перед будущими пенсионерами. Почему вдруг министр экономики вспомнил эту тему мы не знаем, но точно говорим, что никаких новых решений по этому поводу не готовится». История с интервью забылась бы через день.

Что на самом деле сделал министр финансов? Он высказался совсем не так. Цитата по Интерфаксу:

Никто не собирался эти деньги возвращать, потому что эти деньги пошли на Крым, на принятие антикризисных мер. Сейчас пока еще ресурс этот есть, скорее всего, пойдет на поддержку программы социально-экономического развития Крыма и Севастополя.Антон Силуанов
Обратите внимание на две большие пиар-ошибки в одной короткой фразе.

Первая: «эти деньги не собирались возвращать» и «эти деньги пошли на Крым». Получается, что деньги, отобранные у будущих пенсионеров, пошли на Крым. Для Силуанова, как «бухгалтера», то есть министра финансов, это в обоих случаях одни и те же деньги. С точки зрения бюджета это примерно так и есть. Но в реальности это совершенно разные деньги: те средства, что отобрали у будущих пенсионеров, пошли на текущие выплаты нынешним пенсионерам. А на Крым пошли бюджетные деньги, которые правительство сэкономило за счёт этой «пенсионной экспроприации».

Чтобы до конца понять, о чём идёт речь, представьте себе семью, в которой есть тумбочка с основным семейным бюджетом, кошелёк мужа и кошелёк жены с небольшими деньгами на текущие расходы. У жены заканчиваются деньги в кошельке, она хочет взять немного в тумбочке, но муж как раз сегодня получил аванс в счёт будущей зарплаты и вместо того, чтобы положить его в тумбочку, даёт жене нужную сумму. А немного позже достаёт из тумбочки деньги и тратит их на ремонт машины. Можно ли сказать, что деньги из аванса потрачены на ремонт машины? С «бухгалтерской» точки зрения — да, с житейской — вряд ли.

Силуанов имел в виду следующее: «деньги, появившейся в бюджете как экономия в результате пенсионного маневра, потрачены на Крым, поэтому отменить прежние решения и перечислить их НПФам уже невозможно». Но по привычке «свернул» фразу в более короткий вариант, понятный коллегам-финансистам, но не журналистам и, тем более, публике.

Вторая ошибка — упоминание Крыма в данном контексте. Это больная тема — особенно для деловой прессы, где ещё сохранились люди, не болеющие патриотизмом головного мозга. Открыто ругать решения, связанные с Крымом им нельзя — как по цензурным соображениям, так и по коммерческим (если 90% твоих читателей и рекламодателей зазомбированы телевизором, критика крымской политики небезопасна для тиража и рекламы), поэтому они с радостью ухватятся за любую новость, хотя бы намекающую на негативные последствия крымской кампании. А тут такой подарок: «Скандал! Деньги пенсионеров потрачены на Крым!». Разбираться с подробностями никто из прессы, конечно, не будет, по крайней мере, сразу, так как настолько жирные «утки» пропускать просто нельзя.

Как уже говорилось выше, министр финансов мог совершенно спокойно обойтись без упоминания Крыма: чем меньше подробностей в заявлении, тем меньше возможностей ошибиться и тем меньше способов быть неправильно понятым.

Но Силуанов сказал то, что сказал. Естественно, пресса подхватила жирный слоган «наши пенсии ушли на Крым», подразумевая «были украдены и бездарно потрачены». При этом скандальное заявление связывалось с именем Силуанова. Получилось, что Силуанов цинично признался, что спёр пенсии для финансирования захвата Крыма. На пару дней министр финансов стал самым ненавидимым человеком в стране, по крайней мере, среди тех, кто хоть немного читает новости и социальные сети. При этом имя министра экономики Улюкаева, который, собственно, и заварил всю кашу, практически забыто: оно упоминается только в «бэкграунде» к материалам про Силуанова. Более того, Улюкаев в глазах внимательных читателей новостей (которые видят не только заголовки) превратился в «министра, который хотел вернуть наши пенсии, но ему не дали».

Наконец, последний шаг Силуанова тоже оказался весьма сомнительным. Пытаясь спасти ситуацию, на следующий день он опроверг свои же слова:

Появились заявления, что правительство тратит деньги накопительной части пенсий будущих пенсионеров. Это абсолютно неправильно.

Пресса к этому времени уже начала понимать, что происходит, и отреагировала на новый поворот достаточно сдержанно. Зато блогеры и обитатели социальных сетей тут же начали иронизировать над «завравшимся» министром, который вчера говорит одно, а сегодня — прямо противоположное. Хотя в реальности это и не так.

Что это было?

Очень похоже, что вся эта история начиналась как маленькая «шпилька», почти невинная «подстава» со стороны министра экономики Алексея Улюкаева в адрес министра финансов Антона Силуанова. Она вообще не должна была иметь какой-то медиа-эффект, это сугубо аппаратная атака в рамках вечной вялотекущей войны двух министерств. Г-н Улюкаев хотел немного позлить и на мгновение вывести из равновесия г-на Силуанова, заставив того оправдываться за уже практически забытые неприятные решения прошлого года. Но г-н Силуанов, известный своим косноязычием и неумением общаться с публикой, умудрился многократно усилить эффект подставы, ответив на неё неправильно с точки зрения законов пиара. Его ответ вызвал настоящий шитшторм в медиа и в социальных сетях, Минфин получил мощную волну негатива в свой адрес, а попытка исправить ситуацию только ухудшила положение.

Ruat.com. Истории о деньгах и людях