Недавно я услышал от знакомого: «У нас нет стариков. Их не видно и не слышно». Действительно, не часто встретишь у нас компанию бодрых 70-летних пенсионеров с фотоаппаратами, отправляющихся снимать цветение сакуры. Не видно ухоженных бабушек, выезжающих в обзорную поездку по европейским средневековым замкам. На телевидении и в кино правят молодость и — иногда — зрелость. Фигура опытного мудрого старика, пожалуй, редкость. Пожилой ученый, который мог бы все объяснить, директор школы, воспитавшая несколько поколений учеников, духовный авторитет, к которому хотелось бы прислушаться, — есть ли такие? Считается, что им нечего сказать. Только молодые и люди средних лет умеют зарабатывать деньги, а старые жили при социализме, и поэтому, наверное, слушать их неинтересно. Средняя продолжительность жизни у мужчин — чуть больше 61 года, у женщин — 73. И все-таки людей старше 60 у нас больше 20% населения.

Это не так мало. Правительство повышает пенсии, средний доход неработающих пенсионеров растет. После запланированного на 2011 г. повышения пенсионных отчислений (с 20% до 26% от фонда оплаты труда) по уровню «пенсионного бремени» на бизнес мы обгоним США, Францию, Швейцарию, Японию, Канаду. Самое весомое присутствие российских пожилых людей, таким образом, в бюджете. Почему в бюджете — понятно. Наши пожилые люди, может быть, и не сидят в ресторанах и уличных кафе, может быть, и не выступают по телевизору, но исправно ходят на выборы. Недавно все они обнаружили в своих почтовых ящиках огромные для них счета за коммунальные услуги. Это решено компенсировать, чтобы люди старше 60 правильно проголосовали. Голос безгласных стариков, как выясняется, очень важен. Высказываются они редко, но весомо.

Молодым, активным и тем, кто еще учится в школе и ходит в детские сады (если удалось найти место), со временем будет все труднее. Им достанутся мины замедленного действия, закладываемые сегодня. Отчисления на пенсии растут, причем бьют они по самым трудоемким отраслям «новой экономики». В сырьевых компаниях расходы на зарплаты минимальны, а там, где люди работают головой, зарплаты — это главное. Госрасходы сейчас растут за счет нефти или займов. Не забудем, что цены на нефть сейчас высоки, но какими они будут через год, через 15 и 30 лет, мы совсем не знаем. А это значит, что бюджет и работающие на него молодые люди попадают во все большую зависимость от сырья и внешних кредиторов. По расчетам Всемирного банка, дальнейшее наращивание расходов за счет нефтегазовых доходов (за восемь лет их доля в консолидированном бюджете утроилась, достигнув 30%) может привести к тому, что через 30 лет чистый долг правительства достигнет 80% ВВП.

Будущие поколения наказывают не только рублем. Давление на бизнес, коррупция и инвестиционный климат, определяемый милиционерами и рейдерами, не помогают бизнесу расти. А это плохой сигнал для будущего. Люди, которые могли бы сейчас идти в бизнес, идут на госслужбу. Это недополученный опыт и несозданные ценности. Это и плохой моральный климат. Сегодняшний хозяин жизни — рейдер и патриот — передаст своим детям мудрость: заработать можно, только отобрав у кого-то бизнес и тем самым обеспечив себе доход на старость (за границей).

Продолжая портить окружающую среду сегодня, мы оставляем молодым огромные проблемы, которые сейчас трудно оценить. Сегодняшние выгоды от запуска ЦБК на Байкале, если они вообще есть, обернутся расходами и недополученными доходами — от туризма и сопутствующего бизнеса — в будущем. Не реформируя сегодня науку, мы отнимаем у будущих поколений научные карьеры. Проект «идеального города» под Москвой — это не реформа науки, а скорее заем у будущего. Перспективы этого предприятия неясны, а расходы — уж в этом нет сомнений — будут огромными. То, как застраиваются большие города сейчас, будет означать серьезные последствия на ближайшие 30, 50 лет и далее, в зависимости от надежности конструкций. Застроенные спортивные площадки, непостроенные дороги и школы — это все счет, который придется оплачивать десятилетиями.

Конечно, повышение пенсий — верное решение. Но оно должно сопровождаться поощрением пенсионных накоплений — так, чтобы в будущем пенсии могли быть достойными. Отсутствие реформ науки, пенсионной системы, армии, госуправления — это займы у будущего. Политика займов у будущих поколений — старая песня. Сегодняшние работающие еще расплачиваются по долгам Сталина. Сейчас мы платим за моногорода, за устаревшие заводы, за испорченный воздух и воду. А нынешние политики уже вовсю занимают у будущих поколений. Они, конечно, справятся с этими проблемами, но многие из них могут и не захотеть справляться. Зачем оставаться в стране, которая видимым образом ничего, кроме проблем, для будущих поколений не готовит?

Голос пожилых, как уже говорилось, слышен очень редко и плохо. Их не принято приглашать в качестве экспертов и гостей на популярные передачи. Если бы у них спросили, они могли бы объяснить, что нынешний рост непродуктивных расходов и отсутствие реформ создают проблемы для будущего. Ставя себе краткосрочную цель сохранить власть в руках правящей группы, государство залезает в карман не только к нам, но и к нашим детям. Выбор между прошлым и будущим вообще дурной выбор. Его не должно быть.

Максим Трудолюбов

30.04.2010, 78 (2596)