В 2012 году в России была запущена модель риск-ориентированного надзора за крупнейшими страховыми организациями. Система такого контроля в банковском секторе существует в нашей стране довольно давно. Что сделано в этом направлении, что поменялось – к лучшему или худшему, и чего ждать дальше? 

Вопрос сложный. Я не уверен, что в России до конца очевидно и понятно даже экспертам в этой области, что такое пруденциальный – или риск-ориентированный – надзор. Это такое, я бы сказал,  модное направление, которое пришло к нам с запада. Но даже на западе пруденциальный надзор находится не в сформировавшемся виде, а постоянно меняется, развивается, дополняется новыми чертами. 

Пруденциальный надзор – это форма контроля над организациями, в рамках которой надзорные органы реагируют не на какие-то уже возникшие проблемы, а на основании ситуации на рынке и в самой организации прогнозируют, что появились потенциальные риски. Предполагается, что надо заранее реагировать на то, что может возникнуть – предвосхищать проблему, а не пытаться разрешить ее пост-фактум. 

Наиболее ярким примером того, как в настоящее время все это реализовано на западе, являются знаменитые стресс-тесты, которые проводили местные надзорные органы для американских и европейских банков. Это моделирование кризисной ситуации и анализ того, насколько компания (в данном случае банк) готова к возникновению именно такой ситуации. 

Но любой такой стресс-тест, любая оценка рисков может дать правильные результаты только при условии правильной постановки вопроса: к чему мы стремимся и  какое развитие событий является желаемым. Понимание этого как раз и является основной проблемой. В конечном итоге определяющим становится вопрос - что такое  надежность негосударственного пенсионного фонда или страховой компании. Если для банка вопрос надежности можно как-то сформулировать, то в данном случае это сложнее.

Но даже по отношению к банкам в России пруденциальный надзор  работает довольно странным образом. Центральный банк пытается присвоить степени риска отдельным категориям как активов, так и пассивов банка, и требует создавать резервы под них, что должно стабилизировать ситуацию в случае возникновения каких-либо проблем.  Насколько это эффективно, мы видим: все банки, у которых были за последнее время отозваны лицензии, работали в этих условиях и создавали резервы. В итоге АСВ вынуждено потратить несколько сотен миллиардов рублей на то, чтобы провести выплаты только физлицам. При  этом юрлица вынуждены списывать огромные денежные средства  в безвозвратные потери. 

В защиту создаваемой системы пруденциального надзора могу сказать: трудно ожидать сразу хороших результатов от внедрения такой сложной системы. Наверное, в неблизком будущем мы придем к тому, что в России появится такая система риск-ориентированного надзора,  которая позволит эффективно  решать все проблемы с надежностью как банков, так и НПФ и страховых компаний. Но сказать, что эта система решит  проблему надежности уже завтра, я не могу. Это маловероятно. 

Для страховых компаний систему пруденциального контроля начали разрабатывать в 2012 году. Тогда для них ввели несколько дополнительных форм отчетности. На основе этих форм ФСФР –процесс запускала именно эта служба – собиралась выстраивать свои модели рисков для разработки системы пруденциального надзора. Практически в то же время начался процесс создания мегарегулятора, и мне почему-то кажется, что вопрос введения пруденциального надзора на страховом рынке был немного отложен. 

Я не уверен, что в течение этих двух лет  проявился какой-то эффект для самих страховых компаний  кроме, пожалуй, того, что их сотрудники заполняют дополнительные формы отчетности. Скорее всего, идет период первоначального накопления статистической информации, на основании которой в будущем появится что-то более отчетливое. 

Риск-ориентированный надзор должен дополняться риск-ориентированным контролем в самой компании? 

Пруденциальный надзор, который будет выстраивать регулятор, должен быть ориентирован не столько на оценку надежности каждого конкретного НПФа или СК, сколько на устойчивость системы пенсионного обеспечения в целом. Естественно, что пруденциальный надзор при таком подходе должен в большей степени оценивать возможность сохранения средств застрахованных лиц и участников фондов вне зависимости от сохранения и поддержания деятельности конкретного фонда или СК – это общий контроль регулятора, у которого есть свое видение развития ситуации, который определяет, какие именно параметры ему лучше проконтролировать. 

Риск-ориентированный контроль в самой компании или фонде, по определению, должен быть ориентирован на обеспечение баланса надежности и доходности, поскольку основным критерием оценки должно стать возможность обеспечить устойчивое развитие деятельности компании (фонда) в долгосрочной перспективе и, естественно, такой контроль должен отличаться от того надзора, который будет осуществлять регулятор. 

Думаю, что регулятор установит определенные требования к НПФ и СК по наличию и содержанию риск-ориентированного контроля, но, полагаю, что самому фонду  или компании будет предоставлена возможность достаточно широкого диапазона применяемых критериев и оцениваемых рисков. Было бы логично, хотя я не уверен, что именно такие требования введет  регулятор – чтобы НПФ внедрили у себя в отчетности таблицу рисков, где прописаны все риски, которые видит фонд, все потенциально опасные  ситуации и реакции на них. 

При оценке возможных требований регулятора к НПФ можно каким-то образом ориентироваться на «Положение о рисках», выпущенное Федеральной Службой по финансовым рынкам. В этом положении прописан порядок оценки устойчивости фондов к вложению в различные классы активов. Правда, регулятор оценивает эти риски с точки зрения возможности фонда выполнять принятые на себя обязательства, а не с точки зрения того, будет ли существовать фонд после их выполнения. Предполагается, что ответственность за результаты бизнеса лежит на УК. Такой подход, на мой взгляд, недостаточен для НПФ. Мне кажется, что основным критерием надежности НПФ является его способность исполнять свои  обязательства перед будущими пенсионерами – клиентами фонда, и именно с этой точки зрения надо оценивать риски и создавать надзор.

Что делается сейчас в рамках перехода к надзору, основанному на учете рисков, на пенсионном рынке, и каковы перспективы? Что принесет это негосударственным пенсионным фондам?

Основная цель деятельности  для пенсионного фонда – это выполнение обязательств перед участниками и застрахованными лицами в любой ситуации. При этом надежность НПФ должна включать в себя гарантию сохранности пенсионных средств в условиях динамично развивающегося рынка и меняющегося законодательства.

Эта общая позиция, которая каждым из фондов должна быть разбита на ряд индивидуальных критериев, позволяющих самому фонду прогнозировать развитие рисков  и их влияние на надежность. При этом регулятор, осуществляя пруденциальный надзор, должен оценивать надежность не только отдельных НПФ, но и системы пенсионного обеспечения граждан в целом. Поэтому он должен учитывать возможность фонда существовать в период прекращения своей деятельности и способность к передаче активов в другие НПФ без ущерба для застрахованных лиц и участников. 

Очевидно, что самое пристальное внимание должно быть уделено сохранности как пенсионных резервов, так и пенсионных накоплений в процессе инвестирования. Мне кажется, что для таких  социально важных организаций должно быть введено требование безубыточности инвестирования. 

Но все это в перспективе. В настоящий момент Центральный Банк разработал план-график перехода к риск-ориентированному надзору на пенсионном рынке. В нем указаны сроки окончания разных этапов. К 2017 году планируется «сдвинуть c места» эту махину и запустить риск-ориентированный надзор по отношению к НПФ. 

Сейчас идут консультации с экспертами для выработки требований к участникам пенсионного рынка. ЦБ привлек Лигу НПФ, НАПФ, со стороны специализированных депозитариев это ПАРТАД (Профессиональная ассоциация регистраторов, трансфер-агентов и депозитариев), идет активная работа на уровне профессиональных сообществ. Посмотрим, во что это выльется.

Чем это грозит НПФ?

Скажем так, это грозит переменами. Знаете, есть такое китайское проклятие – «чтобы тебе жить в эпоху перемен». Вот эта эпоха для НПФ уже настала. Как и для управляющих компаний, и для спецдепозитариев. Причем перемены уже коснулись и еще коснутся всех не только в части риск-ориентированного надзора. 

Внедрение риск-ориентированного подхода теоретически может позволить уйти от фиксированных ограничений как состава, так и структуры пенсионных резервов и пенсионных накоплений в нормативных актах, и предоставить фондам и их управляющим компаниям самостоятельно определять направления инвестирования, исходя из собственной оценки рисков. Сейчас вся деятельность негосударственных пенсионных фондов регулируется и контролируется спецдепозитариями с точки зрения ограничений, налагаемых законодательством и инвестиционными декларациями на структуру активов. Эта система неоднократно подвергалась критике. Есть надежда, что с введением риск-ориентированного надзора будет изменены базовые критерии, по которым спецдепозитарии контролируют деятельность НПФов, и современные ограничения на состав и структуру активов канут в Лету, а эффективность контроля спецдепозитариев резко возрастет. Все крупные спецдепозитарии, в том числе и «Объединенный специализированный депозитарий», в котором я работаю, в состоянии обеспечить контроль любых параметров, которые установит регулятор, с максимальной степенью эффективности. 

Кончено, за все надо платить. За внедрение риск-ориентированного контроля и надзора придется платить созданием сильных подразделений по управлению рисками у всех участников рынка коллективных  инвестиций. Я предположу, что на рынке нет сейчас достаточного числа специалистов, которые могут обеспечить качественный риск-менеджмент в тех же НПФ и других участниках рынка. 

Отдельную проблему представляет то, что у нас в стране, да и, пожалуй, в мире нет пока что четкого представления о том, каким должен быть пруденциальный надзор. В ближайшее время представления о пруденциальном надзоре будут постоянно меняться. И эти неизбежные изменения сами по себе являются проблемой. Переходя к новой системе, которая еще не устоялась, мы рискуем тем, что на первых порах будут проявляться в той или иной степени неправильные результаты. Рынок длительное время будет лишь стремиться к такой модели, которая будет отвечать его запросам. 

Может быть, стоило подождать с введением риск-ориентированного надзора? Для НПФ и так сейчас непростые времена настали. 

Конечно, когда собаке надо купировать хвост, то всегда есть возможность пожалеть животное и отрезать по небольшому кусочку... Но мне кажется, лучше уж все сразу поменять, чем постоянно жить во времена перемен. 

В свое время некоторые эксперты говорили о том, что при введении системы риск-ориентированного надзора и контроля необязательно запускать систему гарантирования прав застрахованных лиц. И нет нужды проводить все те реформы пенсионного рынка, которые мы имеем в настоящее время: благодаря пруденциальной системе и высокому уровню внутреннего контроля все риски будут сами собой нивелированы. Вы согласны с такой точкой зрения?

На мой взгляд, система гарантирования сохранности пенсионных накоплений и резервов гораздо больше соответствует интересами застрахованных лиц, чем все системы риск-менеджмента, вместе взятые. Что является целью реформ? К чему мы стремимся? Если к тому, чтобы человек не потерял свои деньги, – это один разговор. Если мы просто хотим, чтобы заработала система пруденциального контроля, благодаря которой можно было бы прогнозировать риски, – совсем другой. Смысл существования НПФ – это сохранение активов. Деньги застрахованных лиц не должны пропасть! Именно с этой точки зрения финансовые гарантии всех участников – УК, НПФ, спецдепозитариев – гораздо более перспективный ход, который даст больший эффект, чем система пруденциального надзора, не гарантирующая сохранность накоплений. 

Введение системы риск-ориентированного надзора и контроля может в той или иной степени снизить риски снижения надежности как отдельных фондов, так и системы в целом, и, в конечном итоге, позволить уменьшить отчисления НПФ в гарантийный фонд. Если она полноценно заработает, и риски, что какой-либо НПФ завтра станет банкротом, будут минимизированы, отчисления в рамках системы гарантирования прав застрахованных лиц смело можно будет сократить.   

Какова роль спецдепозитария в работе НПФ сегодня и как она меняется в связи с новым пенсионным законодательством и новыми правилами игры, а также – в связи с изменениями, которые произойдут при введении риск-ориентированного надзора? Как изменятся взаимоотношения с другими участниками рынка (НПФ, УК)?

В настоящий момент пока что вообще ничего не поменялось, потому что изменений как таковых для спецдепозитария нет. И до конца года с точки зрения работы для нас пока ничего не поменяется. 

Думаю, что изменение критериев контроля над  деятельностью НПФ тоже не должно составить большой проблемы для крупных специализированных депозитариев. Конечно, придется провести большую работу по приведению своей деятельности в соответствие с изменяющимися требованиями, перенастроить программное обеспечение и переработать регламентирующие документы, но это не приведет к снижению качества оказываемых спецдеозитариями услуг и эффективности их контроля. 

Правда, есть и другая сторона медали: количество клиентов – НПФ – за счет процедуры акционирования может радикально поменяться. Не могу пока сказать, хорошо это или плохо. Для спецдепозитария всегда лучше работать с одним фондом, у которого в управлении находится большой объем средств, чем с несколькими мелкими. Но и конкурировать в такой системе становится довольно сложно. Скорее всего, к концу года сформируется конфигурация распределения остающихся на рынке НПФ по спецдепозитариям. И эта конфигурация, очевидно, на некоторое время будет неизменной. 

Итоги развития рынка спецдепозитариев в 2013 году?

Здесь лучше всего обратится к недавно опубликованному отчету рейтингового агентства «Эксперт РА».

Сколько организаций имеют сегодня лицензию на осуществление деятельности специального депозитария, в том числе – для пенсионных фондов?  В связи с внедрением риск-ориентированного надзора – изменится расстановка сил на рынке? 

В настоящий момент 44 организации имеют лицензию, позволяющую работать в качестве спецдепозитария. Организаций, которые работают именно с пенсионными фондами, мало – порядка десяти спецдепозитариев. Думаю, что по мере проведения процедуры акционирования пенсионных фондов это число несколько уменьшится – уйдут один-два депозитария, а остальные продолжат работать. 

Технология работы спецдепозитариев с пенсионными фондами непроста, и введение системы пруденциального надзора еще больше усложнит ее. Только крупнейшим спецдепозитариям будет под силу выполнять ее. Не будем забывать, что только эти организации в силах обеспечить выполнение контроля над фондами в ежедневном режиме. ЦБ – без серьезного увеличения штата сотрудников – может осуществлять только периодический контроль. Таким образом, выстраивается двухуровневая система, достаточно комфортная для участников рынка, позволяющая обеспечить контроль соответствия деятельности фондов любым как действующим, так и перспективным требованиям законодательства.