Автор Ольга Кувшинова

Стагнация экономики не дает надежд на рост доходов, а старение населения грозит ростом расходов. Больше нет «лишних» денег и у бюджета, но резервы надо искать не там, солидарны чиновники социального блока и эксперты. Реформа 2015 г. – оптимизация пенсионных обязательств с переходом на «балльную» пенсионную формулу с одновременным расширением взносооблагаемой базы – это только этап.

Движение к снижению
С 2015 г. расчет пенсионных прав производится по новой формуле, учитывающей стаж и заработок, напомнила Голодец, и, по ее словам, люди уже «чувствуют изменения, которые они заслужили своим трудом». Так что направление выбрано верное, уверена Голодец: «По всем расчетам в результате такого движения пенсии должны существенно увеличиться».

Для дальнейшего продвижения вице-премьер предложила прежде всего освободиться от мифа о дефиците Пенсионного фонда (ПФР): дефицита нет – трансферты покрывают те льготы, которые само государство и установило. Например, за то, что взнос в ПФР снижен с 26 до 22%, бюджет доплатит 343 млрд руб. в этом году. Трансфертная модель удобна тем, что понятно, из чего складывается система субсидий, и государство может оценить, за что оно готово платить, а за что, может быть, уже нет, заметила Голодец.

Переход на новую формулу преследовал несколько иную цель, уточнили эксперты. Учет пенсионных прав в рублях не мог обеспечить баланс между накопленными обязательствами и ежегодно получаемыми взносами, переход с рублей на баллы эту проблему решает, отметил замдиректора Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Юрий Горлин. Кроме того, при переходе на новую формулу было политически легче провести ряд других изменений: ужесточить требования к минимальному стажу и условия получения пенсии, повысить облагаемый взносами порог зарплат, перечислила директор по социальным исследованиям ВШЭ Лилия Овчарова.

Вместе с тем инерционное развитие существующей модели пенсионной системы гарантирует дальнейшее снижение ее качества, считает ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов: отношение пенсии к заработку продолжит снижаться (сейчас средняя пенсия – порядка трети среднего заработка, медианная – менее четверти), и для все больших групп граждан пенсия будет превращаться в пособие по бедности. К 2030 г. численность плательщиков сравняется с числом пенсионеров (сейчас – 1,2 на одного пенсионера), а деиндустриализация экономики может привести к еще большему сокращению базы для уплаты взносов, поскольку рабочие места в секторе услуг менее стабильны и более неформальны, заключил Кузьминов.

Далеко не все люди интересуются пенсионным обеспечением, отметила ведущий научный сотрудник Центра анализа доходов и уровня жизни ВШЭ Оксана Синявская: «К сожалению, ряд положений новой пенсионной системы по факту для некоторых категорий занятых может оказаться разочаровывающим в момент выхода на пенсию». А для экспертов проведенная пенсионная реформа недостаточно прозрачна, посетовала она: не хватает информации – нет методик, статистических данных.

Дефицит ответственности
Эксперты согласились с тем, что пора перестать упрекать ПФР в дефиците. Трансферты – это, по сути, компенсация выпадающих доходов ПФР, указал Кузьминов. Но компенсация получается гигантская: в 2015 г. на выплату пенсий потребуется около 6 трлн руб., из них только 4 трлн руб. будут профинансированы собранными взносами, привел цифры Горлин. Из трансфертов, составляющих треть доходов ПФР, около 30% – обязательства федерального бюджета (доплата за советский стаж, за периоды ухода за ребенком). Остальное – компенсация пониженного работодателям тарифа (около 20%) и нехватки средств по обязательному пенсионному страхованию (компенсация досрочных пенсий, повышение фиксированной выплаты, индексация пенсий на индекс инфляции). А с 2016 г. восстановление накопительной части пенсии потребует от бюджета еще примерно 340 млрд руб., указал Горлин. Поскольку накопительная часть взноса не может направляться на выплаты текущих пенсий, бюджету приходится компенсировать эту сумму ПФР.

Тогда есть три варианта решений, перечислил президент РСПП Александр Шохин. Первый – отменить льготный тариф, т. е. вернуть общий взнос в ПФР в 26%, рассказал он: "Ольга Юрьевна [Голодец] обещает нам – бизнесу – с этой идеей выступить, если мы не поумерим свою аргументацию в пользу обязательности накопительной пенсионной системы". Второй вариант – сокращение расходов на образование, здравоохранение, культуру в обмен на восстановление накопительной части пенсии, рассказал Шохин: "Тоже неприятный [вариант], в том числе для бизнеса".

Третья развилка – переход на добровольную накопительную систему, продолжил Шохин: "Но при каком состоянии менталитета, доходов населения возможен этот переход? Должны быть созданы условия, это не один год". При низком и продолжающем снижаться уровне пенсий, при недостатках здравоохранения, образования невозможно ожидать, что избиратель когда-либо согласится на переход к модели индивидуальной ответственности, поставил Кузьминов политический крест на замене обязательных накоплений добровольными. С одной стороны, подобные социально-политические обстоятельства снижают эффективность экономики, с другой – рассуждая об упущенных выгодах, надо иметь в виду, что они гипотетические, "из учебников", заявил Кузьминов, а реальность – это выборы, на которых голосует избиратель: “На замещение, на право отказаться от каких-то зон [ответственности государства], к которым население не привыкло, мы одобрения избирателей не получим”.

Говорить, что общество не примет на себя ответственности за пенсионное обеспечение, не совсем верно, возразил ректор РАНХиГС Владимир Мау: “Оно ее уже приняло, поскольку не рассчитывает, что на государственную пенсию можно достойно прожить”. В перспективе – через поколение – государственная пенсия должна остаться лишь в качестве пособия по бедности и инвалидности, а пенсионная система должна строиться на ответственности самих граждан за свою будущую жизнь на пенсии, убежден Мау: вариантов – особенно для среднего класса – нет. “Мы не можем не признать, что ни при каких обстоятельствах – разве что повысить пенсионный возраст до 80 лет – мы не сделаем пенсию достойной для полноценной жизни, которая устроила бы средний класс”, – заключил он.

Резерв ответственности
Шохин поддержал Мау, предложив – в качестве четвертого варианта, поскольку первые три неприемлемы, – «формирование индивидуальной ответственности» путем введения пенсионного взноса с самого работника в 1–2% от заработка. Это, кстати, те же самые почти 400 млрд руб., что и на трансферт за накопительную часть, указал Шохин. В Стратегии развития пенсионной системы такое предложение тоже есть, оно предусмотрено на этапе 2016–2030 гг., напомнил министр труда Максим Топилин. Ввести дополнительный взнос с работника уже предлагал правительству Минфин, но не нашел поддержки.

Еще один резерв – повышение пенсионного возраста: мера, практически единодушно одобряемая всем экспертным сообществом, но отвергаемая и правительством, и президентом. «Слишком много социально-политических ограничений, которые мы просто неправильно толкуем», – посетовал Шохин и предложил изменить формулировки. «Повышение пенсионного возраста – это не ущемление прав пенсионеров, а подарок лицам старшего возраста. Это защита интересов, связанных с активным долголетием», – сформулировал он.

Реформа 2015 г. предполагает альтернативу повышению пенсионного возраста – бонусы за каждый год откладывания выхода на пенсию. Соцопросы по заказу Минтруда показывали, что такой опцией готовы воспользоваться примерно 20% пенсионеров. За I квартал ее выбрали более 20 000 человек, сообщила Голодец. При порядка 2,4 млн новых пенсионеров в год, или примерно 600 000 в квартал, пропорция пока далека от расчетов.

Пенсионный возраст – это тема долголетия, а не конфигурации пенсионной системы, она о продлении трудовой активности, а не о снижении трансферта, указала Овчарова: «Чем дольше люди работают – тем дольше они живут». Минтруд готов обсуждать повышение пенсионного возраста, но все-таки надо помнить о продолжительности жизни – она в России низкая, напомнил Топилин.

По мнению Топилина, более перспективный резерв пенсионной системы – серый рынок труда: «20 млн человек – это колоссальный ресурс». Эксперты, опять же, призывают смотреть правде в глаза: так, Овчарова назвала такой резерв мифом. Проблема в том, что отсутствуют институциональные условия, которые позволяли бы генерировать новые рабочие места, констатировала она. Пока их генерирует только теневой сектор, зато это решает другую социальную проблему – безработицы.

Зампредседателя Федерации независимых профсоюзов Давид Кришталь предпочел сконцентрироваться на достижениях. «ФНПР считает, что декларируемые в Стратегии подходы в основном являются продолжением предпринимаемой с начала 1990-х гг. попытки создания в стране пенсионной системы», – зачитал он обращение профсоюзов; правда, комплимент реформе вышел каким-то двусмысленным. Кришталь уточнил: «То, что мы движемся в сторону достойного пенсионного обеспечения, – это факт. То, что сегодня лучше, чем вчера, – может быть, нас это не очень устраивает, это «лучше», но то, что это лучше, – это факт».

Источник